Чарлз Бреннер М.Д.
Идея внутрипсихического конфликта важна в психоаналитической психопатологии и присутствовала в развитии изначально. Я сказал «изначально», потому что это важно и в настоящее время.
Сегодня, на основании доступных сейчас данных, ясно, что конфликт не ограничен психопатологией. Наоборот, психический конфликт также во многом влияет на нормальную психическую жизнь, так и на психические заболевания. События детства способны генерировать многочисленные психические конфликты, собственно это также важно как для нормального, так и патологического развития и более позднего функционирования. Страхи и несчастья раннего детства, тревога, депрессивные аффекты ассоциируются с инстинктивными желаниями в этот период жизни и оставляют неизгладимый след в каждом из нас. Это не значит, что в детстве имеются только конфликты и несчастья, имеются также и радости, но детство никогда не бывает настолько радостным, насколько многие из нас любят рассказывать о себе, что оно было именно таковым.
Конфликты детства определяют собой всю взрослую жизнь. Тревоги взрослой жизни и депрессивные состояния (настроения) и аффекты являются следствиями и отголосками того, что было в раннем детстве.
Я думаю, лучше будет начать с определения или описания того, что называют психический конфликт, как термин используется психоаналитиками сегодня. Какие компоненты конфликта и как они взаимодействуют?
То, что результаты от психического конфликта сложно детерминированы психическими феноменами то, что какие-то из них можно отнести к компромиссному образованию. Подразумевается что, термин, который Фрейд ввел задолго до описания невротических симптомов. Когда он начал развивать и использовать психоаналитический метод, он вскоре обнаружил, что obsessional, истерические и фобические симптомы являются компромиссной формацией среди детских сексуальных желаний, моральных структур направленных против удовлетворения желаний и усилий их, отражаемые тем или иным способом.
Наш поток идей о компромиссных образованиях ясно заложен в ранних формулировках Фрейда.
Каждое компромиссное образование является составляющей производной инстинкта, тревоги, депрессивного аффекта, защиты и функционирования суперэго. Каждый невротический симптом, каждый невротический характер, или черта позволяют для некоторых производных удовлетворение, обнаруживающее некоторое неудовольствие, функционируя защитно и проявляясь в некоторых моральных приказах. Простой пример будет иллюстрировать эти состояния.
Молодой взрослый мужчина, живущий с родителями, имеет привычку проверять утечку газа на кухонной плите каждый раз, когда остается дома. Когда он говорит о своем поведении, которое ощущает, как облегчающую невозможность избежать того, что он делал, хотя предпочитал бы этого не делать.
Он рассказал свою фантазию часто его посещавшую. Это было, когда он оставался дома, не задумываясь о том, что струя газа была зажжена, и что в его отсутствие дом охватил огонь, и сжег его до земли. Его отец затем сделался таким: пересиливал это бедствие так, что стал страдать сердечными припадками и умер, в фантазии пациента, и пациент и мать боролись в его фантазии за лучшую жизнь, находясь в бедности.
Тем, что я так правдиво рассказываю вам, я намереваюсь рассказать и о компромиссном образовании. В этом случае это было центральное поведение то, что мы называем компульсивным (принудительным) ритуалом и сопровождалось фантазиями. Мы предполагаем, что такое поведение является результатом психического конфликта, о котором пациент сам то ли осознает, то ли не очень. (След. предложение непонятно).
Или, лучше, какой мы делаем вывод о понимании конфликта на основании того, что пациент рассказал нам о своих симптомах, фантазии и ассоциаций относительно фантазии.
Что нового о производных драйва? Осуждая, единственно из фантазий, что имелись незначительные колебания в заключении, что пациент желал овладеть своей матерью, иметь ее для себя и избавиться от своего отца. Осуждая из своего ритуала, что имелись незначительные колебания в заключении, что пациент ожидал очень плохих вещей от случившегося (если он уступит к производным драйва правильно к этому отнесясь?).
Так его производная драйва причинила тревогу. Как обстоит дело с депрессивным аффектом? В его фантазии, результаты невзгод, страдания от достижения его бессознательного требования цели. Что касается защиты, имеется почти всегда несколько случаев.
Аналитическая работа чаще всего периодически за многие месяцы делает ясным, что детские желания пациента направлены на обладание им материнской сексуальности. У этого пациента вполне неосознанно, впервые, когда он заговорил о своих симптомах и ассоциаций связанных с его фантазией, мы можем догадаться об этом, но он не может.
Прибавим, что пациент сознательно желал только сохранить свой дом от разрушения (м. бы защитить?). Имелось чрезмерное беспокойство и желание сделать вместо хорошего нечто плохое. Пациент одинаково не понимал каких-либо желаний убить своего отца. Это был сердечный приступ, убивший его, нет ни чего за что бы пациент непосредственно или персонально отвечал. Также не было каких-либо чувств триумфа от обладания своей матерью. В фантазии было противоположное — невзгода вместо радости.
В заключение, манифестации Суперэго наблюдались, очевидно, в его бедности, облекая это в фантазии, как следствие его плохих желаний и в компульсивные ощущения, в то, что это был его долг сделать «безопасность», чтобы не было утечки газа, сжигающего в его отсутствие дом.
Имелось чрезмерное беспокойство и желание сделать нечто хорошее, а плохое. Пациент одинаково не понимал какого-либо желания убить своего отца. Это был сердечный приступ, убивший его, не ни чего за что пациент бы непосредственно или персонально отвечал. Так же не было каких-либо чувств триумфа от желания иметь свою мать. В его фантазии это выглядело противоположно, была невзгода вместо радости.
Окончательно, манифестации Суперэго имелись, очевидно, вместе бедностью, находясь в его фантазиях, как следствие его плохих желаний, в компульсивные ощущения того, что это был его долг обезопасить от, сжигающих в его отсутствие дома, газовыми струями (газом).
Из этого примера видно, что производная инстинкта включена в компромиссное формирование (образование) и вознаграждается в маскировке и незаконченных действиях, но сдерживается до некоторой степени, достигая удовлетворения от производной инстинкта даже невротическим симптомом. Тревога и депрессивный аффект устраняются, как только это возможно. Так долго, как он доводил до конца свой ритуал, все это время, пациент, вспоминая об этом, был комфортен. Не всецело так, но по большей части это было так, нежели если он понимал сознательно справедливость того, что он реально желал бы сделать. Защита искажала и ограничивала удовлетворение от производных инстинкта, и заботилась об этом неудовольствии сдерживался?.. И манифестации Суперэго играли также часть своей роли.
Когда компромиссное образование является нормальным, а когда патологическим? Когда это невротический симптом или характерная черта, а когда это аспект психического функционирования, который заслуживает того чтобы быть названным нормальным?
Ответить на этот вопрос не легко. Я думаю даже, если мы находимся на пути к ответу на этот вопрос до некоторой степени. Компромиссное образование должно рассматриваться, как нормальное, если: это позволяет в достаточной мере получать удовлетворение от производных инстинктов; сопровождает тревогу и депрессивный аффект, не так сильно тормозя результаты функционирования, исходящих от индивидуальных защит и не является также чрезвычайным; когда так много само-наказаний самоповреждений; и не приносит больших конфликтов с окружением, by which is meant principally the with whom one is in contact in one’s life. Компромиссное формирование (образование) заслуживает того, чтобы быть названной патологическим, если: имеется много самоповреждений и само-наказаний; или имеется также много трений с окружением.
Я подразумеваю, таким образом, говоря о компромиссном образовании, я желаю сделать не двусмысленным свою точку зрения. Все что является сознательным в нашей жизни, все, что является существенным и интересным нам, — есть компромиссное образование, которое в свою очередь является результатом конфликтов происходящих из детства, и запускающимся неудовлетворенным возбуждением в соединении с производными инстинктов.
Нормальное и патологическое компромиссное образование составляет всю психическую жизнь того, что мы оцениваем как значительную.
Нет психоаналитиков, сомневающихся в значимости компромиссного образования в психогенезе заболевания. Все из нас, кто лечит психически больных пациентов психоаналитически ориентированной психотерапией более или менее ясно осознают тот факт, что симптомы и характерные черты, которые наши пациенты демонстрируют нам, как жалобы, являются компромиссными образованьями, возникающими из инстинктивной жизни детства. И менее единодушно смотрят на то, что вся нормальная психическая жизнь, которая приравнивается к чему-нибудь, также составлялась из компромиссного формирования, возникшего из детских инстинктивных желаний.
Я думаю, единственный резон из этого, то, что психоаналитический метод менее использовал usable для изучения нормального психического феномена, нежели для изучения феноменов, которые являются патологическими.
Нет какого-то действующего положения о кушетке для 50 минут по 5 раз в неделю и говорения всего, что приходит в голову чужому человеку без достаточно хорошего обдумывания, даже невротического страдания и надежды на помощь и лечение. Это то, что делает возможным использование психоаналитического метода для изучения нормального психического феномена, является факт, что многие аспекты психической жизни наших невротических пациентов являются нормальными и что в курсе анализа единственное шанс во время узнать больше чем иначе можно было бы о нормальном феномене.
Фрейд сам хотел, изучить фантазии и сны, и ошибки с нормальными феноменами, но кое-что и он повторял, как разновидность бодерлайна между нормой и патологией. Это то, почему он назвал сны и ошибки, например, каждодневной патологией, например, психопатологией повседневной жизни.
